Провинциалки и москвички

"Если провинциалка удостаивает москвича своим вниманием, он может быть уверен: пропасть ему не дадут. Будут беречь, и пеленать, и подталкивать в карьере, тактично делая вид, что главой семьи является именно он. Что-что, а внушать такие мысли провинция умеет: продолжают же они поддерживать в нас иллюзию, что Москва -- главный город. Хотя выживаем мы все давно за счет провинции.

Году в девяностом я был мучительно, хотя и взаимно, влюблен в полтавчанку. Ее музыкальная мова, круглые глаза и созданный для поцелуев рот сводили меня с ума. Полтавчанка была неприступна.

-- У нас принцип -- не давать москалям! -- потуплялась она в решительный момент.

-- Это национализм! -- задыхался я.

-- Ни. Просто все москвичи уверены, что мы с ними спим за прописку. Так что мой потолок -- юноши из столиц других республик. Вот если бы ты был из Алма-Аты... Но долго быть серьезной она не умела и тут же прыскала:

-- Слушай, а представляешь, каково честной девушке из села Песочные Куличи Несусветного района Черниговской области! Сколько ограничений: не давать парням из районного, из областного центров, из столицы союзной республики и, наконец, из Москвы!

Чтобы читателю было интересней (если кого-то вообще интересует моя жизнь), я пока не скажу, чем закончилось у нас с полтавчанкой. Но принцип она сформулировала верно: большинство провинциалок в той или иной мере должны учитывать, что москвичи смотрят на них как на захватчиц.

На протяжении первых сорока лет советской власти эта самая власть делала все возможное, чтобы отнять у человека чувство дома. Беспрерывные ударные стройки, непрекращавшиеся командировки, война, целина, поездки на Север ради заработка, хроническое кочевье военных, геологов, геодезистов -- вся страна была гигантским табором, ибо если у людей есть дом, значит, есть и своя мораль, а своей морали нашему человеку, чей адрес Советский Союз, иметь не положено.

Иначе он не сможет во всем соглашаться с Родиной. Тогда экстерриториальный брак был нормой: редко кто женился на своих, а межнациональные союзы и вовсе поощрялись, поскольку улучшали породу.

По завету несчастного Маяковского страна стала единым человечьим общежитьем, где общежили на равных правах чалдоны, хохлы, кацапы, бульбаши, Ара в кепке, Гогия в усах и даже, страшно сказать, Абрам с Саррой.

В шестидесятые это кочевье вместе с коммунистической идеей постепенно увяло, в восточных республиках сами собой реабилитировались моноэтнические браки, а москвичи стали впервые оберегать свою касту от немосквичек (обратная ситуация: выезд москвича в провинцию ради любви или спасения своей шкуры -- столь экзотична, что мы ее не касаемся).

Автор прекрасно отдает себе отчет в том, что сегодняшнему москвичу, крепко ударенному кризисом и предыдущими годами болтания в проруби, не пристало с высокомерным понтом говорить о провинциалках. Даже самый преуспевающий москвич сегодня гражданин "третьего мира".

Более того, мой скромный любовный опыт говорит, что иметь дело с москвичками не стоит в принципе (коренных москвичек было у меня за всю жизнь две -- процент ничтожный). Москвичи, которым в бедах страны следует винить в первую очередь себя (ибо возможностей влиять на политику у нас все-таки больше), должны Бога благодарить, что провинциалки изредка удостаивают их своим благосклонным вниманием.

1. Классификация объектов.

На сегодняшний день можно выделить три основные категории провинциальных невест: те, что живут в провинции; те, что родились в провинции, но приехали в Москву учиться или устраиваться; вдовы провинциальных бизнесменов, овдовевшие почти сразу после свадьбы (ибо профессия бизнесмена в провинции в 1991--1996 годы по степени риска была каскадерской).

Категории расположены в порядке убывания привлекательности. Есть одно общее место, с которым, однако, обожают спорить шовинисты, главы землячеств, любители домостроя и другие примитивные особи. Чем значимее и умнее человек, тем меньшую роль играют в его жизни чисто внешние факторы: когда, где и у кого родился, сколько получает, что носит. Ломоносов по рождению был провинциал, Пушкин -- москвич, Блок -- петербуржец, но представить этих троих в одном застолье легче, чем москвича Пушкина с москвичом Лужковым, хотя последний набивается к нему в компанию.

Так что сразу оговоримся: мы ведем речь о тех провинциалках, место рождения которых играет хоть и небольшую, но заметную роль в их характере. Провинциалки, которые всю жизнь прожили вне Москвы, отличаются от москвичек чаще всего двумя принципиальными способностями:

-- не опускать руки, попадая вместе с мужем в экстремальную ситуацию;

-- не обвинять в своих бедах весь окружающий мир и прежде всего мужа.

Провинция гораздо лучше Москвы приспособлена к невыплатам зарплат, к дефициту, к исчезновению то сигарет, то трусов; провинциальная жизнь грубее и пассионарнее, хотя медленнее. В сегодняшней кризисной Москве -- а что от кризиса больше всего потерпели столицы, в том сходятся все лучшие умы,-- провинциалка становится бесценной супругой.

Москвички еще на что-то надеялись, а известные мне московские сибирячки, в том числе моя жена, уже без суеты и паники, деловито и жестоко торгуясь, закупали по московским рынкам именно постное масло, сахар, гречку, тушенку и макароны -- все, что на следующей неделе подорожало в пять раз. Сигареты же они покупают блоками еще с 1989 года, хотя курят куда реже, чем москвички.

Те, кто прожил в провинции большую часть жизни, но приехал в Москву учиться (или завоевывать ее иным способом), сильно уступают собственно провинциалкам: они наглы от неуверенности, пережили шок от московских цен, темпов и нравов; они развращены чудовищным бытом московских общаг и тем лихорадочным самоутверждением, в которое, увы, провинциал так стремительно кидается, оказавшись в столице.

Одинокую, никем не руководимую провинциалку (если она к тому же не может заработать на съем комнаты и томится в общаге) Москва за год успевает истрепать до полной неузнаваемости. Миф о доступности провинциалок, бытующий среди мажоров всех московских вузов, верен лишь отчасти, зато уж недоступность их имеет такой истерично-стародевический характер, что самый разнузданный разврат выглядит привлекательнее.

Главное преимущество общажных девушек -- способность быстро, вкусно готовить, причем зачастую из таких продуктов, какими москвич обычно брезгует. Блюда эти -- чаще всего разнообразные рагу, солянки и прочие салатно-сборные крошева.

Наконец, худший тип, появившийся лишь в последнее пятилетие,-- вдовы "новых русских". Нравы провинциального бизнеса грубее и откровеннее московских разборок: выжить было практически нереально. Часто я сталкивался с этими молодыми женщинами лет девятнадцати-двадцати, выскочившими замуж за первых парней на деревне (и девушки были соответствующие).

Привыкнув к шальным деньгам, к которым вообще-то привыкаешь быстро, они усваивали ужасные нуворишеские манеры и блатные вкусы, вели себя невыносимо вульгарно и боготворили своих Мэкки-ножей, пока тех не убивали. Потом они искали себя в Москве, устраиваясь то на курсы тележурналисток, то в бесчисленные офисы,-- счастливого трудоустройства не помню. Москва не только слезам не верит, но и хамства не любит.

Особый и редкий разряд провинциалок составляют дочери тех, кто кочевал по стране и перебрался наконец в Москву в силу профессии,-- военных, инженеров, геологов. Мои наблюдения показывают, что дочери военных отличаются стойкостью, сдержанностью, миловидностью и глубокой, генетически заложенной ненавистью к армии. Из них получаются отличные жены для пацифистски настроенных интеллигентов, не умеющих вбить гвоздя.

2. Очевидные преимущества.

Одно из таких преимуществ уже упомянуто: поскольку провинция всегда жила беднее и каждую осень сотрясалась от мини-кризиса, а каждую зиму -- от нехватки топлива, провинциалки выносливее, упрямее и меньше склонны к истерике. Когда изнеженная москвичка впадает в истерику и перестает функционировать, провинциалка мобилизуется, и чем экстремальнее ситуация, тем веселее и решительнее она действует. Это в них глубоко русское, не испорченное цивилизацией.

Преимущество второе.

В провинции жилищный вопрос стоит крайне остро -- несколько поколений семьи живут вместе, и азбука ухода за ребенком, готовки, ведения дома известна провинциалке с младых ногтей. Это ее бич, но и залог ее победы в соревновании с москвичкой.

Преимущество третье.

Большая часть провинции выживает за счет своих огородов, и если две трети москвичек принципиально незатащимы на садовые участки, то провинциалка -- нравится ей это или нет -- полет, копает и заготавливает помидоры мастерски.

Четвертый плюс.

Привыкнув к провинциальным ценам (которые в два-три раза ниже московских даже теперь), девушка из Ярославля, Владимира или Владивостока стремится вести свой бюджет скромнее. Уже через неделю после переезда в Москву она знает, где вещи лучше и дешевле.

Для москвички предмет гордости -- дорогая покупка; провинциалка стыдится даже небольших трат. Многие из них так и не привыкают ездить в такси, а чаевых не дают и подавно. Вместе с тем высокомерной московской барственности в отношениях с обслуживающим персоналом отелей, ресторанов или пансионатов вы у них почти не заметите (впрочем, в любой семье не без урода).

Пятое.

Провинциалки, особенно северянки, традиционно здоровее и уж почти наверняка выносливее. Москва почти забыла, что такое очередь, а провинция помнит. Москвички хуже переносят перепады погоды, а сибирячки и северянки-европеянки в любые морозы только расцветают. Для нас северное лето -- карикатура южных зим, для них московская зима -- разновидность хренового лета.

Шестое.

Провинциалки гораздо искреннее и непосредственнее.

Слухи о том, что провинциалки так и прыгают в постель к москвичам, не совсем безосновательны. Но происходит это не только потому, что они жаждут переехать в столицу (очень часто они гонятся не за московской относительной стабильностью, а за возможностью самореализации: в провинции талантливому человеку развернуться негде). Просто провинциалки более решительны и отважны в выражении своих чувств.

И последнее.

Ханжи и святоши, не слушайте меня! Не всем так повезло с родителями жены, как мне. Тесть и теща во многих московских семьях проблема номер один. Так вот, как ни цинично это звучит, но, беря замуж провинциалку, вы избавлены от общения с ее семьей. Правда, в нашем случае это драма. Но самолеты пока еще летают.

3. Основные недостатки.

Минусы провинциалок по сравнению с их достоинствами не столь значительны. Но, связывая судьбу с провинциалкой, вы должны быть готовы кое-чем заплатить за свою беспрецедентную удачу.

1. Провинциалки далеко не всегда вульгарны и малообразованны, как о том любят порассуждать московские ксенофобы.

Но что есть, то есть: они решительнее и напористее москвичек. Их самоутверждение носит иногда характер истерический, они не любят сидеть дома и изводят мужей требованием их сей же час занять! Праздность им невыносима, домоводство не удовлетворяет амбиций (особенно если у себя в провинции они всерьез что-то значили).

Тогда их трудоустройство, особенно в нынешней Москве, становится проблемой: их статус по сравнению с предыдущим обязательно понизится, да и на новой работе отношения чаще всего не складываются. Быть ТОЛЬКО ЖЕНАМИ провинциалки не хотят в девяноста случаях из ста.

2. Провинциалки много труднее уживаются с вашей семьей, чем москвички,-- именно потому, что обожают самостоятельность.

Терпеть своих они еще готовы, тем более что деваться некуда, но с вашими ладить начнут не сразу, если начнут вообще.

3. Многих отпугивает акцент: правда, за год московской жизни он у большинства проходит.

Но специфические сибирские, белорусские, а в особенности украинские словечки и сама мелодика говора не деваются никуда. Кого-то это умиляет, иных бесит.

4. Провинциалки в большинстве своем обладают общей чертой, происхождение которой темно: они способны часами рассказывать совершенно несмешные (но у них другое мнение) истории из своей жизни.

Они без конца ссылаются на неведомых вам людей, излагают утомительные подробности, намекают на обстоятельства, которые вам в силу происхождения не могут быть известны,-- словом, придают исключительное значение каким-то скучным и маловажным вещам. Может быть, это связано с бессобытийностью, мелочностью самой провинциальной жизни? "У нас белка пробежит -- уже событие",-- с горечью писала мне жена из командировки на родину.

5. Наконец, провинциалки в силу все той же своей напористой энергии бывают эгоцентричны, упоены собой и недостаточно чутки к чужим проблемам.

О себе они способны говорить часами, а интересно вам или нет -- дело десятое. Единственное, что хорошо умеют в Москве,-- это чувствовать собеседника. Другое дело, что в этом повинно не наше человеколюбие, а наше хищное стремление использовать чужие слабости.

6. И наконец, отдельным провинциалкам присущи те отвратительные качества, которые так высоко ценит Дмитрий Лихачев: чистота, переходящая в пуританство, обязательность, переходящая в буквоедство...

Лозунг "Умри, но не давай поцелуя без любви!" в их сознании легко сокращается до "Умри, но не давай". От таких лучше держаться подальше. Они имеют обыкновение носить косу, а в общаге изводят всех вечно поджатыми губами и укоризненным видом -- в постели же оказываются сущими зверьми и только что не рычат.

Все их пуританство не более чем средство подавления собственной постыдной необузданности. Впрочем, против чистоты автор ничего не имеет. И потому ему нравится, что провинциалки ВСЕГДА ревнивы. Может быть, это для кого-то невыносимо, но лично я лишь единожды видел мужчину, которого действительно мучила ревность жены. Для остальных это высший комплимент.

А с той полтавчанкой у нас все в конечном итоге стало прекрасно. Мы и теперь друзья. Стать друзьями нам пришлось после того, как она против всех своих принципов вышла замуж за киевлянина, а я встретил главную любовь своей жизни -- девушку из новосибирского академгородка..."

Автор: Дмитрий Быков

Бродячий Проповедник



---------------------------
Подпишись по RSS - не пропусти самое интересное! Я на Twitter - ты со мной? Реклама на блоге

Похожие статьи: